Грезы наяву

В доме было тихо, спокойно, уютно. Никого не было. Никто не мешал. Никто не отвлекал от ярких мыслей, от радостных грез, от воспоминаний в которые погрузился один единственный человек в этом доме, утопая в мягком ворсе кресла.

Его взгляд был направлен на работающий монитор, зачем-то включенного компьютера, но проходил сквозь него и устремлялся куда-то в неведомую даль.

Человек уже долгое время, без единого движения, полулежал в своем кресле, что со стороны могло просто показаться, будто он уснул с открытыми глазами. Но на самом деле в глубине его души сейчас бушевали такие бури, от которых выворачивало душу наизнанку. Такие бури, от которых хотелось плакать, от которых хотелось бежать неведомо куда, лишь бы они тебя не достигали. Но, воспоминания, какими бы они ни были, самое бесценное, что есть у человека, поэтому он и был в них погружен. А многолетняя выучка прятать свои истинные чувства, доведенная до автоматизма, даже сейчас ничем не выдала на его спокойном лице то, что сейчас с ним творилось.

Он был совсем один. Он был одинок. Совсем недавно от него ушел его любимый человечек, для которого он жил, для которого он готов был сдвинуть планету с орбиты, для которого он шел на все, лишь бы тот был счастлив.

И его уход на столько сильно ошарашил человека, что тот до сих пор не мог прийти в себя. За доли секунд перед его взором пронеслись все эпизоды из их жизни, которые еще сильнее подлили масла в огонь. Человек вдруг четко понял, что больше в этой жизни у него нет никого. Ему не с кем поговорить. Ему не с кем поделиться своими душевными ранами. Нет такого, ради которого стоило бы жить. Нет такого, к которому он мог бы прижаться, крепко обняв, и искренне сказать: “Я люблю тебя, малыш”.

И единственное, что ему сейчас оставалось, – погружаться в воспоминания. Это хоть как-то отвлекало. Помогало оценить ситуацию. Да и просто немного справляться с неожиданно навалившейся холодящей душу пустотой, вперемешку с одиночеством.

Шло время. Человек так и ни разу не пошевельнулся, от чего в доме установилась такая тишина, от которой свистело в ушах. А сам он начал излучать спокойствие и легкую грусть. И неизвестно, сколько бы продлилось такое его состояние, но, вдруг, раздался звонок в дверь, который, прозвучав словно выстрел из пушки, резко выдернул человека из его воспоминаний в мир реальный.

Находясь еще в мысленном опьянении, человек открыл дверь, гадая, кто же это пришел и обомлел. На пороге стоял ОН. Точнее, на пороге стояло неимоверно симпатичное, внеземное существо, излучая лучезарную улыбку, да так, будто бы он сам светился внутренним светом. Среднего роста, со светлыми волосами, стриженными в короткий ежик, это двенадцати летнее существо было одето в симпатичную футболку и черные джинсовые шортики, да с таким вкусом, от которого при первом взгляде у любого могло “снести крышу”.

И вот это существо, стоявшее на его пороге и излучая неимоверное количество радостной энергии, свежести и юности, впорхнуло в квартиру и повисло на шее у человека.

- Привет! Я так по тебе соскучился…

Человек сильно, но очень нежно, одной рукой прижал мальчика к себе так, что почувствовал, как у того бьется в груди сердечко, а другой рукой закрыл входную дверь. После чего обнял уже двумя руками и стал вдыхать носом аромат его волос.

Мальчик пах солнцем, летом, жизнью и еще чем-то специфическим, от чего просто сводило с ума.

- Снимай сандалики и проходи, – сказал человек, опуская ребенка на пол и продолжая того разглядывать. Да не то что разглядывать, а просто упиваться видом такого молодого, загорелого и атлетического тела, в котором обитал очень энергичный, жизнерадостный и симпатичный дух.

Не успел человек и глазом моргнуть, как сандалики были уже сняты, а мальчик, схватив его за руку, потащил в комнату, где стоял компьютер, усадил в кресло, сам сел на колени и сильно обняв руками за шею, горячо и ласково поцеловал в щеку.

- Я так сильно по тебе скучал, – полушепотом произнес мальчик и еще сильнее прижался к человеку всем своим тельцем, будто хотел слиться в единое целое.

То, что сейчас исходило от мальчика, можно было сравнить с электрическим током, с молнией, которые проходили через человека и заставляли того дрожать, будто в его руках сейчас был не ребенок, а что-то бесценно-дорогое и неимоверно хрупкое.

Как же хотелось вечно так сидеть, крепко прижавшись своими душами, и никогда не выпускать из своих рук такое нежное, едва уловимое счастье, ради которого стоило жить, такое специфическое счастье, которое наполняло всю его жизнь, придавало хоть какой-то смысл его бытию.

Человек, наслаждаясь таким внеземным счастьем, взъерошил короткие волосы мальчика, которые невидимым магнитом так и тянули их потрогать, погладить, вдохнуть их аромат, притянул его голову к себе и горячо, с любовью, поцеловал в губы. Мальчик с улыбкой отстранился и произнес, пристально смотря в глаза:

- Давай сначала поиграем в “комп”?

Человек не стал возражать, так как знал, что для полного расслабления игра необходима, да и сам был рад достойному сопернику, с которым с удовольствием стал играть в NFS 4.

За все их время игры, а прошло уже полтора часа, мальчик так и не слез с колен человека. Даже более того, бившая из него фонтаном жизненная энергия не давала ему ни минуты спокойно посидеть, заставляя ерзать то так, то эдак, разве что только не ходить по человеку, который спокойно все это терпел и радовался происходящему, излучая счастливую улыбку.

Ведь любящий человек может стерпеть любую боль и любой дискомфорт, когда рядом есть тот, для которого эта любовь живет, и когда этот человечек эту любовь ценит, бережет и не предает.

Через пол часа ребенок разошелся во всю.

- Послушай, малыш, если ты и дальше так будешь на мне прыгать, то разбудишь моего младшего братика.

- Ну и что? Может я этого и хочу?! – произнес мальчик и снова продолжил свои игры.

Но, через пять минут, мальчик забыл про них, про компьютер - мир для него перестал существовать, а были только двое: он и человек, которые уже лежали на кровати, обнимались, говорили друг другу приятные и нежные слова, целовались, да и просто кувыркались, как малые дети, наслаждаясь каждый присутствием другого.

Человек давно был возбужден нежными играми с таким чудом, что не осталось не замеченным мальчиком, от чего тот еще больше разошелся, и давай вволю прыгать на человеке, имитировать через одежду любовь, гладить своими маленькими ручками все те места человека, куда мог только проникнуть, добившись того, что, не выдержав таких жестоких пыток, человек схватил ребенка в охапку своих нежных объятий, перевернул на спину и принялся через футболку щекотать. Радостного визга было хоть отбавляй.

- Все, больше не могу, - пищал мальчик, захлебываясь очередными порциями смеха.

- Как меня мучить, - так ты можешь, а как самому терпеть, - ты не можешь!

И человек еще яростней продолжил щекотать малыша.

- Прекрати! – жалобно взвыл мальчик, захлебываясь смехом. – Перестань меня щекотать. Я больше не могу. Ха-ха-ха. Хватит. Я все для тебя сделаю, только прекрати.

Человек прервал свои пытки, посмотрел пристально мальчику в глаза и спросил:

- Так уж и все для меня сделаешь?

- Да.

- Давай, проверим?

И с этими словами медленно стал задирать футболку, одновременно покрывая своими жаркими, страстными и нежными поцелуями оголяющиеся участки кожи малыша. Как он от этого балдел. Как он сходил с ума от вида обнаженной кожи. А запах! О, этот запах, исходивший от малыша, еще больше придавал его поцелуям возбужденность, страстность, желание, которые передались и мальчику, четко обозначив небольшой бугорок на его шортиках. Через секунду футболка летела в дальний конец комнаты.

- Подожди, - сквозь зубы от возбуждения произнес мальчик. – Я хочу сделать тебе приятное зрелище, - мальчик отстранил от себя человека и стал на его глазах показывать стриптиз…

...Ему было очень приятно ощущать скольжение собственных рук по собственному телу. Сначала руки скользили по груди, потом перешли на живот, четко очерчивая каждый бугорочек, каждый мускул его обнаженного юного тела, затем, опустившись ниже, проникнули за резинку шортиков и стали возбуждать орган, который от прикосновений стал набухать и вытягиваться в штанишках, оттягивая их. Он очень гордился своим органом, а вид образовавшегося бугорка между ног очень его возбудил. Погладив еще немного в штанах возбужденный карандашик, мальчик стал снимать с себя шорты. Да так сексуально и с такой игрой, что человек, наблюдавший все это буквально в нескольких сантиметрах от себя, уже дымился во всю. Через мгновение малыш стоял полностью голым и мог теперь без помех играть со своей игрушкой, наблюдая одновременно за своими действиями в зеркало серванта. От вида собственного обнаженного тела мальчик возбудился еще сильнее. Теперь его орган стоял во всем своем великолепии: напряженный, теплый, излучая притягивающую силу. Крайняя плоть оттянулась к основанию, оголив сине-фиолетовую головку, которая прижималась от возбуждения к животу и смотрела в лицо своему хозяину.

"Как жаль, что нельзя сосать у самого себя" - подумал мальчик и снова посмотрел в зеркало серванта. Его правая рука погладила орган. От этого действия по телу разлилась приятная истома, а сам орган начал пульсировать. Малыш, почувствовав, что его младший братик созрел к действиям, лег на кровать, согнул ноги в коленях и немного развел их в стороны. Одна его рука стала гладить орган, другая гуляла по телу, заводя до предела. Наконец мальчик не выдержал собственных ласк и, сжав орган правой рукой в кулачек, начал производить поступательные движения вверх-вниз по органу, получая от этого огромное наслаждение.

От нахлынувших ощущений ребенок еще сильнее сжал орган и прибавил скорость своему кулаку. Он дрочил как иступленный пока головка не окрасилась от сине-фиолетового цвета в буро-красный. Глаза закрылись, голова немного откинулась назад, а из полуоткрытого рта вырвались стоны наслаждения. Он непроизвольно еще шире раздвинул колени, а левой рукой стал щекотать себя под набухшими яичками.

Вскоре орган мальчика стал еще тверже, немного увеличился в размерах и малыш понял, что вот-вот бурно кончит.

Все его тело напряглось, ноги немного задрожали, бедра начали качаться в такт движениям руки. Еще немного усилий оставалось до полного извержения, но мальчик резко остановился, желая продлить удовольствие, и пригласил теперь человека к себе на помощь.

…Отбросив футболку на пол, человек стал нежно возбуждающе водить руками по обнаженному телу своего юного партнера. Он видел, как грудь мальчика ритмично вздымается и опадает под эротическими ласками его рук и, в следующую секунду, припал к телу своими страстными губами. Ему нравилось целовать обнаженное, живое, теплое тело ребенка и он с еще большим возбуждением стал покрывать поцелуями шею, горло, плечи ручки, животик, опускаясь все ниже и ниже к заветной границе. К границе, за которую мог пройти только лишь он, и это осознавание еще больше придавало вес ребенка в его глазах. И вот он, наконец, добрался до бедер, вкушая нежный вкус и аромат тела, бьющегося в конвульсиях наслаждения и экстаза, а горячий и пульсирующий член мальчика стал нежно тереться об его щеку. Еще немного, еще чуть-чуть ласк, вокруг такого прекрасного ствола, и вот он целиком и полностью поглощен во влажной и мягкой пещерке рта человека. Мальчик издал стон, дернулся и замер в предвкушении чего-то таинственного, чего-то приятного.

…Мальчик чувствовал ЕГО руки. Они были теплыми, мягкими, нежными. Он полюбил эти руки. Он полюбил, как эти руки ласкали его тело. Он разрешил только им прикасаться к своему телу. Он боялся сейчас пошевелиться или глубоко вздохнуть. Он просто замер, зажмурив глаза, и полностью отдался на власть его рук, которые, немного опустившись, ласкали область пояса. В этот момент он почувствовал на своей шее его жаркие губы. Он чуть с ума не сошел от таких действий. По телу пробежала приятная дрожь. Его поцелуи были неотразимы. Там, где они прикасались, кожа словно оживала своей жизнью, по ней пробегали возбуждающе-щекотящие мурашки.

…Человек расположился между ног мальчика и провел своим языком под яичками ребенка. От этого действия орган мальчика запульсировал еще сильнее, сигнализируя о готовности. Но человек не торопился, он хотел подразнить свою “жертву”, заставить ее извиваться на кровати от желания. Он нежно облизал напряженный орган, прошелся кончиком языка по обнаженной и набухшей головке, руками погладил яички, вокруг них, ноги, грудь. Мальчик стонал от удовольствия, не справляясь с нахлынувшим желанием, что подстегивало человека еще больше доставить своему партнеру внеземное удовольствие: он своим ртом вытворял такое с карандашиком мальчика, что заставлял того метаться по кровати от получаемого наслаждения. Как это было приятно, ощущать теплый, упругий, пульсирующий член мальчика у себя во рту. Как это было приятно осознавать, что это маленькое создание, лежащее перед тобой абсолютно голое, сейчас целиком в твоей власти. Прав был тот, кто сказал: “Рука, качающая колыбель, - это рука, которая правит миром”.

Мальчик, насладившись новыми ощущениями, отстранил от себя человека и перевернулся на живот, приглашая того своими лукаво сощуренными глазками к новым играм. От вида детской попки, человек совсем потерял голову: сначала он ее погладил, потом несильно шлепнул по ней рукой и тут же стал покрывать поцелуями.

Мальчик весь уже горел нестерпимым желанием. На кончике его возбужденного до предела органа показались капельки смазки, сам он стонал и вертел попкой в такт ласкам человека, призывая того к немедленным действиям, которые бы охладили накал бурных страстей.

- Ну, чего ты там медлишь! – воскликнул малыш. – Я хочу повеселиться с тобой…

С этими словами, мальчик, не теряя больше ни секунды, помог человеку избавиться от мешающих элементов одежды и начал сексуально тереться своей попкой по возбужденному органу человека.

Через несколько секунд мальчик почувствовал внутри себя что-то крупное, теплое, упругое и одновременно мягкое, которое начало двигаться в нем, заполняя все его нутро, доставляя неимоверное удовольствие, а его возбужденный член охватила рука и стала подрачивать.

Это были самые драгоценнейшие минуты обладания тобою другого человека. Это были самые прекрасные минуты близости, когда все границы, все тормоза, все пределы переставали существовать. Это были те минуты, когда мир переставал существовать, а были только два обнаженных тела в экстазе любви погруженных и дикое, внеземное желание обладать этим родным для тебя человечком, этим алмазом души твоей, который сейчас стонал и наслаждался в твоих страстных объятиях. Это были те минуты, когда хотелось слиться воедино своими телами друг с другом и стать одним целым: чтобы его жизнь вошла в твою, а твоя, вошла в него. Это были те минуты, когда не хотелось друг друга отпускать. Когда хотелось, чтоб такое мгновение искренней любви длилось вечно и не прекращалось никогда.

В порыве страстей и чувств их разум отключился, а тела куда-то понесло далеко-далеко ввысь, туда, где не было никого, туда, где не было этого чуждого для них мира с его непонятными жителями, которые не могут признать такой разновидности любви. Их понесло туда, где были только они и облака, которые послужили им мягкими перинами их любовного ложа. Туда, где солнца луч накрыл их словно одеялом. Туда, где бурно кончили они, друг в друге упиваясь…

Два тела лежали на кровати, в объятиях прижавшись дружно, аромат друг дружки вдыхая возбужденными ноздрями, отдыхая после бурных игр.

Человек ерошил короткие волосы на голове у счастливого мальчугана, вкушал радость от сближенья тел и мысленно обращался к мальчику, который стал потихоньку растворяться в воздухе, словно облачко тумана, навеянное воспоминаниями:

“Когда ты снова вошел в мою квартиру, то словно все в ней мигом преобразил. Исходящая от тебя лучезарная улыбка, бьющая фонтаном энергия, и твоя жизненная подвижность словно влились в стены, в потолок, в пол. Когда ты переступаешь порог моего дома, он оживает, он радуется твоему приходу так же, как и я. А тебе всего лишь двенадцать лет и ты просто не замечаешь таких изменений, таких вещей, ведь тебе они и ни к чему. Ты просто радуешься. Радуешься, что снова пришел ко мне, радуешься, что снова видишь меня и со счастливой улыбкой на устах, от которой появляются такие прекрасные складочки у твоих глаз, вешаешься мне на шею со словами о том, как ты сильно по мне соскучился.

Как же прекрасны эти короткие моменты нашего приветствия. Я готов вечно держать тебя в своих объятиях и не выпускать из них.

Если б ты только знал, как я тебя каждый раз жду. Если б ты только знал, как я без тебя схожу с ума, как места себе не нахожу. Сколько раз я пытался прогнать о тебе мысли, забыть тебя, но они все равно заполняют мой мозг и наполняют радостным щекотанием все мои чувства по отношению к тебе.

А знание того, что ты никогда не был проституткой, что ты домашний, и что все те игры, которыми мы с тобой занимаемся сейчас, стоили мне многих усилий и времени для снятия у тебя всех этих комплексов и тормозов, еще больше придают тебе ценность в моих глазах.

Я закрываю глаза и вижу тебя. Да что там, мне даже не надо их и закрывать, твой образ настолько проник и заполнил мой разум, что я вижу тебя везде, как только о тебе вспоминаю. Твой образ просто невозможно забыть: твои светлые, коротко подстриженные волосы, словно солнца луч кругом все озаряют; твоя улыбка способна камень растопить; твоя нежность способна гору с места сдвинуть. О, если б ты только знал, КАК я к тебе отношусь. Может, тогда бы ты не так сильно меня терзал и мучил”.

…Звонок в дверь, прозвучавший, словно выстрел из пушки в воцарившейся тишине одинокой квартиры, вырвал человека из его радостно-грустных воспоминаний в жестокую реальность, беспощадно растворив туман прекрасных грез.

Slava_SL
01.08.02